Главная>2. Сны наяву

2.  Сны наяву

Представляемая вам СЗ многогранна. Её суть и задачи можно выразить даже в художественной форме.

«Ощущения были, мягко говоря, непривычными или даже невероятными. Мало того, что Он был способен, не считаясь с законами физики, практически мгновенно именно перемещаться, а не перелетать в любое место по своему усмотрению, так ещё и мог проникать в мысли и чувства всех тех, кто находился внизу.

«Наверное, так чувствует себя бог», – подумалось Ему, но через удар сердца Он отринул эту догадку, так как внезапно для самого себя осознал, что может только наблюдать, но ни права, ни возможности вмешиваться в происходящее у Него не было. Более того, Ему показалось, вернее, Он даже был уверен в том, что едва попытается хоть что-то предпринять, как необычайное ощущение полнейшей свободы и ясности моментально Его покинет, а сам Он окажется среди тех, на кого смотрел сверху.

Всё происходящее напоминало театр одного актёра, но перевёрнутый и как бы вывернутый наизнанку. Обычно ведь как, один человек на сцене изображает кого-либо, пытаясь донести до публики мысли чувства и чаяния своего персонажа. Сейчас же в зрительном зале был только Он один, а актёров – сколько угодно, куда ни глянь. Кроме того, чтобы показать внутренний мир своего героя, актёр должен продемонстрировать всё мастерство и талант, причём в рамках мизансцен и реплик, задуманных драматургом. Также немаловажно, чтобы передаваемый образ был понятен зрителям, а устремления и поступки персонажей в меру предсказуемыми, но обязательно последовательными, иначе публика может не постичь смысл разыгрываемого действа и очень быстро потеряет интерес к творящемуся на сцене. То, что происходило внизу, весьма своеобразно соответствовало этому канону театрального искусства. Среди разношёрстного актёрского состава крайне редко удавалось заметить кого-то, чью роль можно было бы посчитать главной. Складывалось неумолимое впечатление, что вся труппа была занята исключительно в массовке, а разворачивающиеся отдельные события сливались в общий монотонный фон, сравнимый с гулом пчелиного улья.

В надежде разгадать замысел эксцентричного автора, Он спустился ниже и подобно бесплотному призраку, на которого никто не обращает внимания, стал подлетать то к одной, то к другой группе актёров, стараясь всмотреться в детали и тонкости камерных постановок, являвшихся частью колоссального по масштабам представления.

Несколько пьесок Он просмотрел с неподдельным интересом, но затем поймал себя на мысли, что все мини-спектакли не блещут оригинальностью сюжетных ходов. Уловив это, Он почувствовал, что первые впечатления начали разбавляться нотками недоумения и разочарования. Присмотревшись внимательнее, Он понял, что дело не в актёрах. Они делали свою работу честно, буквально проживая свои роли, но как бы они ни старались, все их мотивы, оценки, реплики и поступки, по большому счёту, были начисто лишены смысла, хотя и выглядели на первый взгляд логичными и последовательными. Благодаря кристальной ясности восприятия Он мог с лёгкостью предугадать, к чему могут привести устремления и решения персонажей, но для них самих не такое уж и сложное переплетение нитей причин и следствий оставалось недосягаемым для понимания.

Озадаченный своим откровением, он посетил ещё несколько мест, но везде было одно и то же, несмотря на разницу в антуражах, декорациях и костюмах действующих лиц. В основном люди барахтались в одних и тех же проблемах, стараясь обеспечить себя и своё потомство крышей и пищей, попутно выясняя, кто среди них главный. Иногда всё же попадались уникумы, стремящиеся к чему-то иному, но таковых было очень мало, и на общую картину они повлиять не могли.

«Это же каким психом надо быть, чтобы сочинить такое? – пронеслось у Него в голове, – Такое впечатление, что актёры, кроме собственных ролей, вообще ничего не читали, поэтому и такой безумный и беспросветный сумбур!» Проговорив про себя последние слова, Он вдруг осёкся и несколько растеряно огляделся по сторонам, ибо до Него внезапно дошло, что всё это время он смотрел не на театральную постановку сумасшедшего автора, а на жизнь человеческую в том виде, в каком она есть на самом деле, если смотреть на неё с почтительного расстояния. Эта догадка всё расставляла по местам, но привычной радости от понимания не возникло.

Глядя на то, чем живут люди и что ими движет, Он осознал, что никакого драматурга нет и «актёры» полностью предоставлены сами себе. Перебирая в памяти просмотренные «сюжеты», Он ужаснулся однообразию безысходности. Всё увиденное представлялось Ему в образе некоего Древа, на ветвях которого появлялись, жили и умирали люди-листья. Да, ни один лист не был похож на остальные, но, несмотря на эти различия, все они как один распускались, росли, а потом жухли и опадали, чтобы истлев отдать себя без остатка корням Древа. То же самое происходило и с каждым отдельным человеком, едва тот появлялся на «сцене», присутствующие на ней быстро объясняли ему, куда он попал, буквально вбивая в сознание человека массу правил и условностей. Конечно, находились и те, кто не соглашался с этим требованиями, но, как правило, человек не мог долго противостоять диктату. Затем, кое-как притеревшись к определённому для него месту, человек начинал исполнять отведённую ему роль, попутно осваивая искусство прессинга, который некогда и сломал его собственные, мечты, устремления и надежды. И всё бы ничего, «Условия просто такие», сказал бы Он раньше, но беда в том, что человек начинал учить других тому, чему научили его самого без понимания причин и следствий, а только на основе незыблемого утверждения «Так принято!». А вот задаваться вопросами «кем», «когда» и «по какому поводу» как раз было не принято. Так что по воле своей или против неё человеку так или иначе приходилось собственными руками поддерживать вращение безумного хоровода бесконечных рождений и смертей.

Это откровение обескураживало, оно гранитной глыбой давило на плечи, вытесняя из сознания былые ощущения свободы и лёгкости. Силясь сбросить с себя этот гнёт, Он, почувствовав себя утопающим, готовым схватиться за соломинку, попытался отыскать взором хоть какое-то светлое пятно на общем сером фоне. И когда и без того еле тлеющая надежда почти угасла, Его внимание привлёк один ничем не примечательный с виду человек. Он устремился к нему, но открывшаяся правда, словно надёжно закреплённый якорь, жестоко остановила этот порыв, ибо Он увидел себя.

Тот, второй, по всей видимости, что-то заметил или почувствовал и, подняв голову вверх, что-то коротко выкрикнул. Расстояние было достаточно большим, но всё же произнесённый вопрос «Кто я?» набатом взорвался в Его голове. Он проснулся…»

 

Главная>2. Сны наяву